Работаю медсестрой в психиатрическо...

Разболелся зуб. Я нашла клинику недалеко от дома, по отзывам хорошую (правда, дорогую), пошла туда. Как это бывает, сначала нужно было заполнить анкету с вопросами о здоровье и препаратах, которые принимаешь. Я честно написала, что пью антидепрессанты и витамины группы В. На следующий день после заполнения мне позвонили и начали требовать справку от психиатра, полиции и ещё кого-то, что я вменяема, и меня можно лечить. Было очень обидно и геморройно искать другую клинику, чтобы долечить пульпит.

Работаю в сфере обслуживания населения, помогаю людям решать их проблемы. Эта работа кормит мою семью, от людей приходят благодарности. Но никто на работе и среди моих клиентов не знает, что я бывший пациент психиатрической клиники с диагнозом "параноидальная шизофрения", и что я пожизненно буду находиться на учете в ПНД. Взяли на работу, не требуя справки, вот так и повезло. Я не опасен, но этот диагноз, как клеймо.

С ужасом помню, как в детстве подхватила ротавирус в детском лагере. Положили меня в палату и заперли ее на ключ. А в палате было лишь одно ведро. Я умоляла дать мне второе, но меня игнорировали, хотя меня одновременно поносило и рвало. Приходилось или заблёвывать пол, или засирать жидким поносом. Раскорячиться, чтобы попасть обеими дырками, не могла. И медсестра приходила только раз в день, чтобы дать ужин, а потом от души дать мне тряпкой по спине или лицу, "засранке".

Начал плохо себя чувствовать, не так чтобы крандец, но и жить, и работать тяжко. Пошёл в поликлинику, очередь – уух! Сел, 2 часа очередь не двигается, то медсестра приведёт кого, то просто спросить. Начал закипать, бунтарить и чудо – меня позвал врач. Выслушал, дал рецепт и отпустил. Он прописал мне успокоительное))))... Когда вечером меня увозила скорая с внутренним кровотечением, мне в принципе всё пофигу было.

Во втором классе я разбил копилку. Мы с другом пошли тратить копейки на сладости. Это были первые ларьки 90-х: витрина с малюсеньким окошком, в котором видно жвачки, сигареты и прочее. Мы с другом стали набирать всякие "сникерсы-марсы" и не заметили, как сзади подошли пацаны постарше. Они стали толкаться, вытаскивать из карманов деньги и конфеты, а мы ничего не могли сделать. Самое поганое чувство — несправедливость и беспомощность.

Зависть - это не плохо. Зависть мне помогла закончить медицинский. Зависть помогла мне стать со- учредителем частной клиники. Зависть сделала меня тем, кто я есть. Я завидую каждый день. Главное не использовать этот бензин для самосожжения.

Я из достаточно обеспеченной семьи и ненавижу балет. Всей душой. Потому что очень больно… Моя старшая сестра — хрупкий цветок, солнышко в нашей сумасшедшей семье, танцевала с детства и подавала огромные надежды. Её потенциал был замечен и отмечен сотни раз, ей предлагали всё: лучшие партии, обучение заграницей, от спонсоров и предложений отбоя не было, а самое большое помещение нашего дома было оборудовано под танцевальный зал: станок, зеркала, паркет... Помню каждую её пачку, каждый макияж, и как она разрешала разрисовывать себя помадами. И день, когда у неё диагностировали последнюю стадию рака, тоже помню. Помню, как она включала в своём зале музыку на всю мощность и танцевала. Каждый раз, как в последний раз, каждая партия — прощальная, а каждая растяжка такая, как будто ей уже и не хотелось ходить теми ногами, в которых текла зараженная кровь. Она парила, кружилась, вздымалась ввысь, а в конце срывала с уже лысой головы косынку и вытирала слезы. Думала, что мы не подсматриваем. Она отдавала всю себя, а потом, без сил, вспомнив о своём бренном теле, с трудом снимала пуанты и делала вид, что всё хорошо, улыбалась, но очень долго отдыхала после каждой такой разрядки. А потом она надела парик и пригласила нас с родителями на свой прощальный концерт. Это был прекрасный, независимый от жизни и смерти вечер. А утром её не стало… Я очень скучаю.

Однажды в детстве я стала свидетелем того, как проезжавший мимо автомобиль сбил голубя. Я подобрала его с проезжей части, птиц оказался живой и даже без видимых повреждений, но был жутко напуган и улететь не пытался. Первая мысль - надо отнести беднягу в ветклинику, но где она находится, я не знала, а телефона у меня ещё не было. Поэтому я отправилась к единственному знакомому взрослому в шаговой доступности, который, как я надеялась, мог мне помочь - руководительнице кружка, на занятия которого я ходила. Но она не просто подсказала, где клиника. Она позвонила моим родителям, предупредила их, вызвала нам такси, проехала со мной в клинику, где врач осмотрела голубя (причём бесплатно) и дала мне рекомендации по его уходу, и после довезла меня до дома. Я собиралась забрать голубя домой и вылечить, но в последний момент он внезапно взмахнул крыльями и вылетел у меня из рук. Руководительница сказала, что раз он смог улететь, значит, с ним всё хорошо. И только сейчас, вспоминая эту историю, я понимаю, каким же замечательным человеком и мудрым педагогом нужно быть, чтобы вот так бросить все свои дела и помочь чужому ребёнку.

У меня лимфома. Когда проходила ПХТ, подружилась с медсёстрами и другим медицинским персоналом. Не помогло, направили в хоспис. Все девочки в клинике довольно позитивно попрощались, пожелали хорошего, сказали, что ждут назад. Мы решили выехать со двора. Увидела, что они все стоят на балконе, который выходит во двор и плачут, стоя в обнимку, думают, что я их уже не вижу, потому что лучше всех всё понимают. Так тепло стало, что совершенно чужие люди восприняли как личную трагедию. Жаль запоминать их такими, но это для меня последние родные люди. Спасибо им, что не очерствели за многие годы работы, каждого любят и помнят.

Когда рожала, одновременно еще одна девушка поступила. Укладка, ногти — очень красиво выглядела, искренне говоря. И была у неё татуировка — дракон — прям там. Пасть дракона — влагалище. Медсестры ее называли дракончиком. "Тужь дракончика! Дракон, раскрывайся!"