Всю жизнь завидовала подруге, котор...

Сейчас как-то часто стали давать имена растениям. Вот и у нас на работе есть Борис Аркадьевич Гузман — гузмания. Когда несём его поливать к раковине, то пишем записку, что он на обеде. Недавно у него появились два ростка, и теперь мы считаем, что у Бориса Аркадьевича семья и дети.

Мне было пять лет, вышла погулять, а на улице девочка — моя ровесница. Такая красивая, а родителей рядом не было. Я спрашиваю: — Где твои родители? — Вот они, — и показала в пустоту. Я сделала вид, что увидела их. Потом мы подружились, играли, как вдруг я почувствовала, что меня кто-то взял за плечи. — Что это? — Это мои родители, — и после этих слов девочка пропала. Я её больше видела. Тот день был самый странный моей жизни.

У меня длиннющие волосы и чаще всего я заплетаю их в косу. Только близкая подруга знает, что если коса за спиной, значит меня никто из парней вокруг не привлекает. Ну а если она "лежит" на плече, то 100% есть здесь какой-то красавчик, которому я хочу понравиться. Своеобразный индикатор косы)

В детстве мне купили новые сапожки. Сели в пустой ещё автобус, я ноги выставила вперёд, любуюсь. Народ прибывает, тесно, и женщина ножки-то мне прижала, а я как крикну: "Куда ты лезешь, обезьяна? Не видишь, у меня новые сапожки!" Красная как рак мама выволокла меня на первой же остановке, извиняясь на ходу. И выяснила, что я назвала так женщину, потому что в садике нам рассказывали, что человек произошёл от обезьяны. Порку избежала))

Никогда особо не ладили со старшей сестрой. Таскали друг друга за косы, дрались лет до 14, учились в одном универе, но виделись раз в три месяца, нам просто не хотелось, мы совершенно разные люди. А теперь она уже три года живёт на другом континенте, у нас обеих все прекрасно, но я готова очень многое отдать, чтобы просто обнять её.

В деревне летом в далёком детстве, когда мне было семь лет, а подруге десять, мы решили поиграть в стриптиз. Разделись до трусов и маек и пошли во двор, где сливы росли. Сделали из обычных труселей стринги, воткнув их в пятую точку, а из маек — лифчики. И, напевая, кружились вокруг деревьев. Потом пришла бабушка, поржала над этим представлением и загнала несостоявшихся шоугёлз домой чай пить.

Сидели с друзьями в кафе после работы, заказали пиццу диаметром 45 см. Когда принесли, то я увидела, что это около 30 см, но никак не то, что мы заказали. Начала доказывать официанту, но он отнекивался, да и друзья никакой неточности не видели. На что я с невозмутимым лицом достаю из сумки рулетку, измеряю. Точно, ровно 32 см. Как оказалось позже, просто перепутали пиццы. Но меня-то не проведешь ;)

Когда я училась в школе, у парней из нашего класса была дебильная привычка расстёгивать или дёргать девочек за лифчик, даже прямо на уроке. Один раз одноклассник расстегнул моей подруге лифчик прямо на контрольной. Тогда она залезла себе под футболку, достала его и протянула ему со словами: — Забирай, он же понравился тебе, да? Когда парень извинился и не захотел забирать его, то она настояла на том, чтобы он забрал. В итоге отдал после уроков, а желание дёргать или расстёгивать лифчик у всех пропало.

Моя подруга учится на парикмахера и сейчас проходит практику. А еще она говорит во сне. Когда просыпаешься раньше нее, можно услышать много интересного. Сегодня ночевала у нее, и, судя по всему, она даже во сне работает, бедненькая. Я вот сижу и пишу эти строки, а она перед клиентом оправдывается и утверждает, что "такую косу заплести не может".

У меня была однокурсница с сильным пороком сердца. Худая, бледная, не особо красивая. На занятия её водила мама и забирала. Будучи людьми взрослыми, никто над ней не смеялся, а наоборот жалели и оберегали. Предлагали донести сумку, проводить, подкармливали... Я считала это лицемерием и общалась с ней так же как с другими: ни разу не предложила помощь, звала с собой выйти покурить, пила при ней пиво, материлась и рассказывала о своих тусовках. Могла психануть на неё и послать на х, занимала деньги и возвращала через год. Вообще все меня считали бесчувственный сволочью по отношению к этой девушке. А она не общалась ни с кем кроме меня, потому что с её слов: только я считала её полноценным человеком, а все остальные своей жалостью вечно напоминали, что она инвалид и в чем-то ограничена.