Было это в мои 18 лет. Когда во вто...

Со старшей сестрой разница в 18 лет, мы никогда не были особенно близки. Мне было восемь, когда она родила, и девять, когда переехала к нам - это был кромешный ад. Она издевалась надо мной, как могла - оставить без ужина, запереть в комнате, запретить слезать с кровати по несколько дней (мне даже горшок был выделен). Мама в основном была на работе или принимала сторону сестры. Это было тяжело. Я плакала почти семь лет после этих событий при одном воспоминании, были лишние кг и стеснение при общении, но я старательно выгоняла это из себя, взяла себя в руки. Переехала в США, отходила курс у психолога (уже тут), хорошо зарабатываю, живу в Н-Й. С сестрой и племянницей общаюсь спокойно, без любви, все уже давно улажено и забыто, но тут она отправила девочку в лагерь сюда, предложила мне немного с ней посидеть перед ним. Я согласилась - показала город, купила ей телефон и новую одежду, потому что могу, да и ее жаль было, вдруг, сверстники заклюют. Ребёнок в лагере, и тут мне звонит сестра и начинает орать: "Зачем ты это сделала? Пристыдить, что ли, меня хочешь?" Без оскорблений не обошлось, узнала, что я все ещё тварь и стерва, как и всю жизнь. Не понимаю, что у нее в голове.

В детстве очень хотела побывать в детском лагере. Родители всячески противились, аргументируя это тем, что у меня здоровье, мол, плохое, волосы длинные — ещё нацепляю всякой гадости, и вообще, вдруг меня там обижать будут. Но в итоге, к четырнадцати годам, я их всё-таки уговорила и поехала в первый в своей жизни лагерь. Это оказалось просто прекрасное место: вожатые были потрясающими, одноотрядники дружелюбными, даже кормили вкусно. Не лагерь, а просто сказка…Ровно до того момента, когда я, отпросившись с обеда, из-за того, что у меня разболелся живот, не вернулась к себе в комнату. А там моя соседка, которая ещё утром сказалась больной, висит. Просто висит под люстрой с простыней на шее. Последнее, что я помню, её ужасное синее лицо с огромными глазами. Пришла я в себя только тогда, когда вожатая начала бить меня по лицу. Оказалось, что все полчаса до окончания обеда я просто стояла перед её телом, а когда нас нашли, не реагировала ни на что, кроме пощёчин. Потом были допросы в милиции, разбирательства… Так и не выяснили, почему она это сделала. Сейчас мне двадцать лет, и её лицо до сих пор мне иногда снится. Съездила в лагерь, да...

Когда мне было 16 лет, я была крайне любвеобильна, но всегда безответно. И вот однажды в лагере, я понравилась одному симпатичному мальчику, от чего была безудержно счастлива. Он носил очки и однажды, отведя меня в сторону, сказал: "Слушай, когда мы познакомились, я был без очков, поэтому, мне показалалось, что ты красивая, а сейчас... ну ты короче не очень, мне посимпатичнее нравятся.." И все, моя и так не очень высокая самооценка ушла в минус... было жутко обидно и больно.

Еще в школе я наглядно увидела разницу между уверенным и неуверенным в себе человеком. Двое мужчин-учителей на всю школу: физрук и физик. Первый — здоровенный детина, при любом удобном и неудобном случае унижающий учеников, позволяющий себе оскорбительные высказывания в сторону девочек и заискивающий перед "крутыми". Сплетничали, что от него ушла жена к более успешному, а он даже захудалое ПТУ не осилил. И физик — невысокий, худощавый, в очках, лет, наверно, 40. Уважительно обращался ко всем ученикам на "вы", что поначалу вгоняло нас в некий ступор, одним взглядом мог успокоить разбушевавшихся мальчишек. Как рассказывали, в молодости был боксером-любителем. Счастливо женат, два сына, старший мой ровесник, учился в параллельном классе.

Помню, как ходил в школу в первом классе пешком без родителей, нужно было в трёх местах переходить дорогу, район неблагополучный был, зимой ходил, было ещё темно, а я шёл и смотрел на звёзды, телефонов не было. Это был 1994 год. На улице гуляли лет в шесть-семь — мог целый день во дворе не появиться на глаза. Зато лет с 13 началась гиперопека со стороны матери: "На борьбу хочешь ходить? А вдруг там тренер вас, мальчиков, тискать будет?", "День рождения отмечать с друзьями — нет, пить будете, женишься ещё".

Однажды в классе во втором гуляла я по территории школы у забора. У забора стояло дерево. На нём сидела ворона и жрала хлеб. От скуки я на правах своей хитрожопости подождала, пока она положит кусок хлеба на ветку дерева, и, кинув в неё палку, спугнула птицу. Хлеб свалился на землю. После этого мы с вороной искали этот кусок вместе: она с одной стороны забора, я — с другой. В итоге я первая нашла его. Нашла и... СЪЕЛА. Обожрала ворону! До сих пор стыдно.

В школе летом отрабатывали на полях: пропалывали турнепс. После нескольких часов работы нас везли в школу на обед и по домам. Как-то раз допалываю гряду, оглядываюсь и понимаю, что я одна. Всех собрали по автобусам и увезли, а меня забыли. Шла пол-дня домой с тяпкой и ведром. Пришла в школу (там работал дворовой лагерь), в столовой попросила еды, ничего не сказав. Накормили, добрые женщины. Мама узнала через 20 лет, я в шутку вспомнила. Она же от ужаса заплакала, сказала — это подсудное дело…

В детстве отдыхала в лагере. Со мной в отряде была умственно отсталая девочка. Многие дети смеялись над ней и даже издевались. И я, поддавшись стадному инстинкту, на одном из обедов подсыпала ей в чай соли. Она выпила и заплакала, а мне было стыдно...

Поздним декабрьским вечером ждали с подругой на остановке в Мадриде автобус до Леона. Долго ждали, минут 40, успели изрядно подмерзнуть. Подъехал полупустой автобус, мы запрыгнули и практически сразу задремали. Каждые 5-10 минут автобус останавливался на остановках, и на одной из таких остановок подруга мне говорит: "Я пойду в туалет, мне нехорошо". "Ок", — отвечаю я и снова засыпаю. Просыпаюсь оттого, что автобус тронулся, смотрю — подруги нет. Борясь со стеснением, бреду разутая к водителю и говорю по-испански: "Подождите, пожалуйста, мою подругу, она пошла в...." — и тут я понимаю, что понятия не имею, как будет по-испански туалет. Он уже весь красный, развернул автобус, кричит: "Куда она пошла? В бар? Иди за ней!" Смотрю я спросонья на бар, расположенный рядом, думаю, зачем туда идти-то, она же точно не там. Но ноги готовы уже вынести меня из автобуса, останавливает только то, что я без обуви. Решаю обуться, иду к своему месту, как слышу, что девушка мне говорит, мол, твоя подруга тут, в туалете, и указывает на туалетную дверь в автобусе. Прошу ее объясниться с водителем автобуса по причине того, что неважно владею испанским языком. Она объясняет подбежавшему в конец автобуса водителю, что подруга нашлась в туалете. И тут он начинает долбить в туалетную дверь с криком: "Где она? Где она?", после чего выходит из туалета моя офигевшая подружка, замученная циститом. Так стыдно и одновременно смешно мне еще никогда не было)))

Листаю фото одной девушки, она мне кажется симпатичной, уже думаю добавить и начать вести диалог, параллельно представляю, как пьем вино, раздеваю ее у себя дома... и тут чую запах своего продолжительного пука, смотря на ее улыбающуюся мне в глаза фотографию... Интерес пропал, теперь мы с ней, скорее всего, никогда не встретимся. Видимо, так устроен мой мозг, решивший, что шептуна пустила она. Ничего личного. Вот вам и пердёж, решивший судьбу.