Работаю в типографии. Среди прочего...

В четвёртом классе в начале урока, во время контрольной, упала в обморок, так и не сделав ни одного задания. Пришла в себя я в кабинете врача, а оттуда меня уже отправили домой. На следующий день я узнала, что учительница влепила мне двойку. "Ты не написала ничего!" — пристыдила она меня, когда я спросила, за что оценка. Возражать я не стала, попросила переписать. А она наорала на меня, сказала, что я нахалка, что она уже выставила оценку в журнал, и времени сидеть со мной у неё нет.

Мне срывает чердак, когда хочу доказать свою правоту в каком-либо споре с друзьями. Пару месяцев назад, в очередном интеллектуальном споре на тему "что больнее: физическая боль или душевная?", я, как одинокий и непонятый сторонник душевной боли, был привязан к дереву, и мне подожгли ботинки. Полежав в больнице с ожогами стоп, я переосмыслил таки свое мнение.

Когда с мужем выходим на балкон покурить, он взахлеб рассказывает о красоте природы, о том, что мы обязательно будем жить на севере страны, так как всякие свиньи туда не добрались, и улицы там чистые, и воздух свежий, не то что у нас — грязь да мусор на каждом углу. В заключение он обязательно щелчком выбросит бычок на улицу.

Мои родители - заводчики породистых собак. Естественно, щенков потом продают. И как же бесит, что большинство моих знакомых не отличают приют от питомника, так еще и ныть начинают: "Как же можно отдавать таких милых пушистых щеняток?" По их мнению, все щенки должны оставаться у нас, а мы, видимо, должны жить на псарне.

Влюбилась в тату-мастера, а у него есть девушка. Решила бить масштабное тату, что бы хотя бы чаще быть с ним рядом

Пошла гулять во двор. Тишина, никого нет, кроме одной старушки на скамейке. Пристроилась неподалёку, как слышу "Здесь есть кто-нибудь?" Слепая оказалась. Она пригласила сесть рядом. И я начала ей рассказывать про то, как ветер шевелит листья, про кошек во дворе, про голубей, что прилетели к нам, про выбежавших мальчишек и голубое небо... Про всё на свете. Слепой она стала недавно из-за нервного потрясения. Она слушала меня и плакала. Потом долго благодарила. Хочу завтра снова её увидеть.

В детстве я думала, что шовинисты, нацисты, расисты - это то же самое, что гитаристы, виолончелисты, флейтисты. И что шовинисты, например, играют на какой-то там шовине, которая по моему мнению должна была звучать как кларнет.

Работаю мастером по тату и пирсингу. Сегодня колола уши парню молодому - он на инвалидной коляске. Шутил, улыбался, с девушкой приехал еще и сам за рулем, полной жизнью живет. А мне 23, я молодая красивая, но вечно недовольна жизнью. Пообщавшись с ним поняла, что из нас двоих единственный инвалид - это я.

Работаю диспетчером. По вечерам звоню работникам, говорю, что они будут делать завтра. Каждая вторая жена берет трубку вместо мужа, каждая третья требует рассказать ей, куда едет ее муж, некоторые запрещают мне звонить их мужьям и требуют звонить им. Всех переплюнули очень престарелая мама сторожа-пенсионера, уволенного за пьянку, требующая восстановить своего сыночка на работе, и жена одного водителя, которая пришла ко мне на работу, чтобы я ей объяснила, как заполнять путевой лист.

В голодные 90-е отцу несколько лет не платили зп, а мать восемь лет подряд сидела в декрете с нами. Бабушки-дедушки были далеко и помогали нечасто. Отлично помню, как в пустом холодильнике стояла только бутылка водки (на случай "рассчитаться" за экстренную помощь) и трехлитрушка квашеной капусты. И как я мелкая с матерью ходила по рынку сзади овощных рядов и просила у продавщиц крайние подвявшие капустные листы "кролику". А потом мы их шинковали, квасили и ели всей семьей.