В моменты прокрастинации и нервного...

Ширинки парней, стоящих в метро, когда я сижу, оказываются на уровне моего лица (как и всех сидящих). Блин, если парень симпатичный и в джинсах, ВСЕГДА в голове проносится нестерпимое желание стремительно растегнуть его ширинку и взять в рот. И чтоб в этот момент все исчезли на хрен. Бывало такое, что опускаясь перед парнем на сиденье, поднимала глаза и... натыкалась на его насмешливый взгляд. Они в этот момент насквозь меня видят что ли... Короче, когда я оказываюсь сидящей перед парнем, главное - не поднимать на него глаза. Так и пялюсь на его ширинку равнодушно...)

Поехал к жене с ребёнком (3-4 месяца) в больничку повидаться, вечером во дворе прогуляться. А в этот день у меня понос небольшой был. Они вышли, гуляем, ходим. Она ребёнка устала держать и говорить мне: "Поносишь?" — имея в виду ребёнка. А я без задней мысли: "Ну да, немного жиденько". Мне кажется, в этот момент даже ребёнок засмеялся.

В три года у меня удалили большое родимое пятно на ноге. Остался шрам. И я так гордилась этим! В садике меня обожали, любили посмотреть на шрам. В лагерях рассказывала истории про то, как в меня выстрелили, но я успела убежать. Сейчас, мама твердит о том, чтобы я удалила шрам, но я не хочу! Ведь это кто я есть. Это моя особенность! Нет, не удалю :)

Когда я пошла в школу, у меня был очень высокий рост для девочки-первоклашки. Тогда мама решила "превратить" меня в маленького мальчика, чтобы не платить за меня в транспорте и купила мне мальчишечью куртку. Когда на горизонте появлялся кондуктор, мама громко меня спрашивала: "Ваня, что вы сегодня делали в садике?" Я отвечала басом, что мы там рисовали. В такие моменты мне хотелось просто провалиться под землю от неловкости! Блииин, не прикалывайтесь так над своими детьми, ладно?

В детстве жила с отчимом и мамой. Жили в маленькой однокомнатной квартире, моё спальное место было огорожено шкафом, а спала я на старом диванчике, который вечно скрипел, пошатывался и вот-вот должен был отжить своё. Его чинили несколько раз, но пришёл момент, когда он совсем отказался выдерживать мой вес и рухнул прямо подо мной спящей посреди ночи. Помню, как я испугалась, хотелось плакать, но я зажала рот руками, боясь разбудить отчима. Сидела, давилась слезами. Шум разбудил только маму, которая прибежала проверить, как я и что случилось. Отчим в тот момент не проснулся, как и потом, — он умер от сердечного приступа в ту ночь. Радовалась, ведь за сломанный диван новых синяков на моем теле не прибавилось.

Я организую свадьбы. Много было всяких нештатных ситуаций. Но один момент я никогда не забуду. Идёт праздник, всё хорошо, и тут родители жениха отбирают микрофон у ведущего и говорят, что приготовили молодым сюрприз. Включается музыка и в откровенном наряде выходит исполнять танец живота бывшая жениха, которую все поголовно знают. Невеста убегает в слезах, жених за ней. Спасибо добрым родителям за подарок, уж лучше б мультиварку подарили.

Часто езжу в летние лагеря, на мероприятия, фестивали, иногда организовываю их сама. И всегда беру на них красивый листок, на котором участники потом пишут мне впечатления и пожелания. Когда становится грустно и одиноко, безумно приятно перечитать их и вспомнить все классные моменты :)

В истории о ВОВ от бабушки нет ничего такого героического. Она рассказывала, как проводила деда и осталась с четырьмя детьми, мал мала меньше. От голода ели лягушек и траву, она копала окопы в лютый мороз в одних тонких чулках так, что ноги были покрыты коркой льда. Позже чуть не посадили "за расхищение социалистической собственности", а это были колоски, оставшиеся на поле после сбора зерна. И ничего в этом нет особенного, кроме разве того, что жили так тогда сотни, сотни тысяч.

Прихожу к бабушке, а она сидит грустная: внучка, похороны мои отменяются... Рассказывает: "У меня ноги болят, и, чтоб в гробу лежать, я связала тапочки красивые, мягкие. А сегодня полезла в пакет с тапками, а их моль пожрала и все засрала там. Я сугроб говна вывалила из пакета. Подвела меня моль, отменяются похороны..."

2001, мне 10. Детский лагерь. Тот неловкий момент, когда мальчик Витя, с которым ты танцуешь второй медляк подряд, шепчет на ушко свою страшную тайну: "мне на самом деле 11 лет, а не 12".