В спортзале после тренировки, когда...

Когда мне было четыре-пять лет, ездила к бабушке в деревню; там на стене у неё были фотографии. И одна с похорон. Лежала какая-то женщина в гробу и все вокруг плакали. Я не могла смотреть на эту фотографию, мне было очень страшно. Два года назад умерла мама, приехали родственники на похороны. И в храме, где отпевали, стали фотографировать маму. Мне было дико, но я промолчала тогда — был шок, ужас, боль. А сейчас, когда я стала забывать мамино лицо, хочется позвонить и попросить у них фотографию…

Я ненавижу свою мать. В детстве она могла меня избить за любой проступок, не говоря уже о выражении лица. Она запрещала мне грустить/плакать и заставляла всегда улыбаться ей. И не дай бог ей застать меня недовольной, это всегда грозило ремнём. Из-за этого я не могла показать свои настоящие чувства и была "серой мышкой". Сейчас я сама мама и придерживаюсь строгого воспитания, но запрещать своему ребёнку быть эмоциональной — никогда. Я не позволю ему расти в таком же напряжении, что и я.

В детстве отправляли меня в лагерь на лето. В этом лагере мой дедушка был сторожем и жил у себя в доме. Вдоль забора у него росла вишня, которая переваливалась на территорию самого лагеря, где дети бегают. И все дети знали, что вишню трогать нельзя! А я первый год отдыхала, знала же, что это дедушкина вишня и стояла, ела её спокойно. Все дети проходили мимо, пялились, вожатые подбегали отгоняли меня. Видели бы вы лица всех, когда дедуля вышел, посадил меня на плечи и сказал, что я хозяйка этой вишни!))

Племянник в 6 лет перестал верить в Деда Мороза. В садике один продвинутый друг рассказал, что игрушки носят родители. Стоим мы с ним у окошка на кануне Нового года. Я ему и говорю крикни: "Дедушка Мороз!" Он и появится (жена между тем подарки под елку прячет, пока я отвлекаю.) Племяш крикнул и что бы вы думали! По Останкинской улице на санях запряженных тройкой промчался Дед Мороз. Глаза у племянника засверкали, лицо было словно получил самую заветную мечту. Кто бы мне показал мое лицо...

Гостевал у тети с дядей, за столом не сдержался и пукнул. Стало ужасно неловко. Через 5 секунд слышу протяжный такой пук от дяди. дурацкую улыбку на его лице никогда не забуду:)

В принципе, у меня было неплохое детство. Но я никогда не забуду, как пригласили на НГ Деда Мороза только для младшей двоюродной сестры. И подарок был, соответственно, тоже один. Помню растерянное лицо Деда Мороза, когда детей оказалось двое. А мне почему-то было стыдно. И обидно до сих пор.

Ехала в маршрутке (у меня голубые волосы), со мной брат (у него дреды). В той же маршрутке ехали: мужик с аквариумом, в котором сидел здоровенный паук, серьезный такой мужчина в костюме, но с татуировкой на лице, дедуля в ядовито-розовых очках, женщина в коже и со шлемом в руках и две обычные тетеньки средних лет, которые недовольно поглядывали на все это и слушали, как мы их обсуждаем. Параллельная реальность существует)

Бегал за мной один паренек в летнем лагере, лет в 8. Ничего лучше, чем кинуть в голову ему камень в ответ на его признания в любви, я не нашла. Вправлять мозги в мою голову вызвали родителей...

Во втором классе ездила в бальный лагерь.Там мы были две недели. В нем проводился конкурс "Мисс лагерь". И меня выбрали из нашей танцевальной команды, чтобы я там участвовала) Прошла я первый этап конкурса и начинаю хотеть в туалет :( Отпроситься стесняюсь, да и стремно убегать и подводить команду. Сижу на стуле и делаю дела по-маленькому, тут нас просят встать! Встаю и по ногам тихонечко все течет, все смотрят с округленными глазами и меня объявляют ПОБЕДИТЕЛЬНИЦЕЙ! Счастье и позор:(

В один дождливый вечер кто-то начал долбиться в дверь. Мы с мужем от неожиданности перетрухнули, но дверь открыли. За дверью стоял мальчик лет 6-ти, весь мокрый. Ребёнка впустили, стали расспрашивать кто он, откуда, где его родители. Он сказал, что зовут его Коля, а родители дома, но он не помнит свой адрес. Пока я шла за полотенцем в ванную, а муж за телефоном в спальню, чтобы позвонить в полицию, Коля благополучно свалил... вместе с моими золотыми часами и туфлями. Больше мы его не видели.